Калмыки в годы Первой мировой войны (Часть 2)
- 09.07.2015 18:40
Начало здесь.
Насколько успешное выполнение сей крайней меры может принести огромную пользу в тыловых работах и тем существенно повлиять на исход войны... При этом необходимо добавить, что привлечение полудиких инородцев для работ в России, безусловно, окажет огромное влияние на будущее, после военные отношения, инородцев к коренной России, к ее государственной власти, а также неизбежно отразится в худую или в хорошую сторону на культуре и развитии этих нетронутых еще сил России. Побывав в коренной России, инородцы либо вернутся домой пораженные величием России, невиданной до сих пор культурой, благодарные за полученный свет и готовые научить своих братьев новым условиям жизни, работы и труда, или же, наоборот, приедут озлобленные, больные, потерявшие добрую половину своих товарищей в непривычных снегах России, и тогда на всем нашем ближнем и дальнем Востоке мы получим опасных внутренних врагов».
Призыв инородцев на тыловые военные работы начался в сентябре 1916 года. В соответствии с предписанием Управления воинской повинности МВД о возобновлении с 15 (28) сентября 1916 г. призыва инородцев на тыловые работы, заведующий калмыцким народом Б.Э. Криштафович в тот же день, 12 сентября, телеграммой оповестил улусных попечителей о том, что 15 сентября 1916 г. объявляется первым днем мобилизации калмыков на тыловые работы в действующую армию. А астраханский губернатор Соколовский 15 сентября подписал распоряжение о «воспрещении частным лицам, организациям, предприятиям производить наем инородцев Калмыцкой и Киргизской степей Астраханской губернии на какие бы то ни было работы, равно никто из инородцев в возрасте от 19 лет до 31 года не имеют право отлучаться за пределы Калмыцкой и Киргизской степей ни при каких условиях ». Астраханская администрация планировала мобилизовать на тыловые работы в действующую армию до 44 тыс. инородцев (калмыков и киргизов-казахов Букеевской орды). В соответствии с численностью населения, калмыцким улусам предстояло отправить на тыловые работы до 15 тыс. человек. В 1916 г. в Поволжье числилось 152 840 калмыков (81 880 мужчин и 70 960 женщин), киргизов (казахов) – более 300 тыс. человек.
Далее в распоряжении астраханского губернатора указывалось, что с 23 сентября в первый врачебно-приемный пункт – Черный Яр – должны прибывать партии по 100 чел. из Малодербетовского улуса, с 13 октября – по 100 чел. из Манычского, в последующие дни – по 200 чел. из других улусов, во второй пункт – Астрахань – по 500 человек. Оба пункта после пятидневного карантина должны были передавать их «воинским начальникам». Предлагалось завершить работу по мобилизации к 1 ноября 1916 года.
В соответствии с правилами МВД от 2 ноября 1916 г. «О порядке использования инородцев, привлекаемых по реквизиции для работы внутри империи на государственную оборону», до 6 декабря 1916 г. подлежали временному освобождению от мобилизации калмыки призывного возраста, работавшие до 15 сентября 1916 г. на рыбных промыслах, на заготовке мяса и сена для нужд армии, на железных дорогах Астраханской губернии. По ходатайству наказного атамана Войска Донского, астраханский губернатор с ведома МВД разрешил предоставлять отсрочку калмыкам Дербетовского улуса, работавшим чабанами, пастухами, табунщиками у донских крупных скотоводов и коннозаводчиков.
В первые же дни мобилизации решением астраханского губернатора, генерал-лейтенанта Соколовского, в соответствии с ходатайством от 17 сентября 1916 г. уполномоченного Главного управления землеустройства и земледелия по заготовке в Астраханской губернии мяса для действующей армии, получили временную (до 6 декабря 1916 г.) отсрочку 105 калмыков Серб-Джаповского аймака Александровского улуса, занятых на заготовке мяса на продовольственные нужды армии. К этой же категории были отнесены 47 калмыков Яндыко-Мочажного и Багацохуровского улусов, находившихся на Соколобугринском рыбном промысле Д.Г. Агабабова (21).
Во всех улусах 18-20 сентября 1916 г. были сформированы комиссии по призыву калмыков на тыловые работы в действующую армию в составе попечителя улуса, врача и одного чиновника улусной администрации, которые сразу же приступили к работе. Так, комиссия Яндыко-Мочажного улуса в составе попечителя П.И. Богданова, врача Воронина и помощника попечителя И.Е. Чукалина с 20 сентября по 18 декабря 1916 г. провела 19 заседаний, на которых приняла к освидетельствованию 2355 калмыков, из них признала годными к мобилизации 2097 чел., негодными по состоянию здоровья 111 чел., было решено предоставить отсрочку до 1 декабря 1916 г. 31 чел., занятому в животноводстве, – чабанами, пастухами и табунщиками, а также Пслужащим по служебному положению. 105 чел. освободили по возрастному критерию. Например, по ходатайству крупного скотовода Яндыко-Мочажного улуса Бага Тугульчиева, имеющего 25 лошадей, 240 коров и 550 овец, при поддержке комиссии и по решению астраханского губернатора, получили отсрочку 1 чабан, 1 пастух и 1 табунщик. Помимо 2097 были выявлены и признаны годными к службе еще 288 человек. 29 сентября 1916 г. из Яндыко-Мочажного улуса в Астраханский врачебно-наблюдательный пункт для отправки на тыловые работы прибыл 401 калмык, 6 октября – 1984 (22).
Комиссия Манычского улуса с 7 по 25 октября 1916 г. приняла к освидетельствованию 2935 калмыков, из них признала годными к военной тыловой службе 2135 чел., негодными – 441, предоставила отсрочку 182 чабанам, пастухам, табунщикам, освободила по служебным должностям и из числа духовенства – 148 чел., 29 чел. находились за пределами улуса.
В эти октябрьские дни аймачные сходы Манычского улуса обратились в Военное министерство с предложением, чтобы им разрешили сформировать для отправки на фронт калмыцкий полк, численностью 600 чел., на своих лошадях и полностью за свой счет. На это обращение незамедлительно последовал запрос товарища министра князя Волконского на имя астраханского губернатора с просьбой дать заключение.
Астраханский губернатор Соколовский категорически отклонил предложение населения Манычского улуса, рассматривая его «как домогательство калмыков на переход в казачество с целью получения земельных выгод». Его позиция была отражена в статье «Инородцы и война», опубликованной в газете «Астраханский листок» от 8 (21) июля 1916 г. (№ 146). В ней отмечалось, что «наконец уже во время войны заговорили о привлечении астраханских калмыков к военной службе, причем форма этого привлечения намечалась в виде перечисления калмыков в казачье сословие, чего сами калмыки, к слову сказать, жаждут, вследствие надежды закрепить за собой огромные пространства земли в Калмыцкой степи» (23). Подобные предложения о переходе калмыков в казачество, о создании специальных полков от калмыцких улусов поступали в МВД и Военное министерство еще в 1915 году. Однако МВД и астраханский губернатор не поддерживали инициативу калмыков.
Астраханский губернатор неодобрительно отнесся и к идее разрешить инородцам взамен принудительных работ поступать охотниками в казачьи части с собственным обмундированием, снаряжением, холодным оружием, а в конные – и с конем, но без зачисления в войсковое сословие. Калмыки приняли с энтузиазмом высочайшее разрешение императора от 9 октября 1916 г. и указание Военного министерства, данное местным воинским начальникам запасных войсковых частей, принимать инородцев в охотники в соответствии с существовавшими правилами. Однако без поддержки астраханской администрации и это желание калмыков не осуществилось (24).
Комиссия Малодербетовского улуса с 18 сентября по 11 октября 1916 г. на 15 заседаниях освидетельствовала 3209 из 3463 чел. призывного возраста. 254 чел., относившиеся к категории служащих, учащихся, духовных лиц, освобождались от призыва. Комиссия признала годными к службе 2981 калмыка, негодными по состоянию здоровья – 151, по ходатайству скотовладельцев, отсрочку предоставили 77 пастухам, табунщикам и другим лицам. По ходатайству коннозаводчиков: Лиджи Бамбаева (имел 900 лошадей, 170 голов крупного рогатого скота, 1000 овец, 42 верблюда), Бемби Базырова (350 лошадей, 230 голов крупного рогатого скота, 1020 овец и 17 верблюдов), Дорджи Боваева (1200 лошадей) получили отсрочку 40 пастухов и табунщиков, 13 чел., занятых на сельскохозяйственных работах, а также 7 табунщиков были заменены другими лицами (25).
Харахусовская улусная комиссия после освидетельствования в сентябре-октябре 1916 г. направила 1095 калмыков призывного возраста в Астраханский врачебно-наблюдательный пункт для отправки на тыловые работы (26).
Александровский улус в сентябре-октябре 1916 г. направил в Астрахань 1321 калмыка для отправки на тыловые работы. По ходатайству 19 русских рыбопромышленников (В.Г. Степанова, А.Г. Березина, И.Г. Любимова и др.) Астраханской губернии 315 калмыкам, в основном Александровского улуса, работавшим на их рыбных промыслах, губернатор предоставил временную отсрочку до 1 декабря 1916 года .
Эркетеневский и Икицохуровский улусы только в сентябре 1916 г. направили в Астрахань соответственно 694 и 692 калмыка для отправки на тыловые работы в действующую армию. Призывные комиссии признали негодными к тыловым работам по состоянию здоровья 69 чел., отсрочку предоставили 269 пастухам и табунщикам до 1 декабря 1916 года. Из поселка Калмыцкий Базар все 87 калмыков призывного возраста были отправлены на тыловые работы (28).
Таким образом, по неполным данным и без учета Дербетовского улуса, калмыцкие улусы Астраханской губернии только в сентябре-ноябре 1916 г. направили на приемно-врачебные пункты 11618 калмыков в возрасте от 19 до 31 г., из них временную отсрочку до 1 декабря 1916 г. получили 1392 человека. Однако вскоре, 16 ноября 1916 г., последовала телеграмма из Военного министерства на имя астраханского губернатора. В ней предписывалось «немедленно возобновить призыв калмыков на тыловые работы», оставив после 6 декабря на рыбных промыслах «из числа реквизированных инородцев не более 6 тыс. человек и предоставить промыслам возможность нанимать недостающее количество рабочих из числа инородцев свободных по возрасту от реквизиций» (29).
23 декабря 1916 г. астраханский губернатор Соколовский докладывал начальнику Казанского военного округа, принимавшему участие в комплектовании людскими ресурсами в основном Юго-Западного фронта: «из общего числа инородцев губернии призвано и сдано для тыловых работ 22 ООО, оставлены согласно указаниям МВД для работ на рыбных промыслах, по заготовке для армии сена и скота, для коннозаводства и прочих надобностей 14 500, забраковано 4000. Таким образом, осталось призвать еще около 3500 инородцев. Ввиду сказанного и того обстоятельства, что оставшиеся инородцы непризывного возраста восполняют в уездах губернии крайний недостаток в отсутствующих русских рабочих в сельском хозяйстве, рыбных, соляных промыслах и тому подобных предприятиях, я полагаю, что за состоявшемся уже выдвижением наиболее трудоспособной части инородческого населения дальнейшая реквизиция его была бы крайне нежелательной, за исключением, конечно, того случая, если бы надобность в этой силе для тыловых работ была бы обостренной, что упомянутые краевые интересы должны были бы уступить место нуждам войны. Губернатор Соколовский». В другой телеграмме он сообщал, что из-за полной распутицы в степи не представляется возможным в декабре 1916 г. завершить реквизицию оставшихся 3500 инородцев (30).
Тем временем, в калмыцких улусах стало известно о бедственном положении калмыков, мобилизованных на военные тыловые работы действующей армии. Они не обеспечивались обмундированием, на довольствие на день на одного человека выделялось всего 50 копеек. Люди испытывали острую нужду в теплой одежде, продуктах питания, лечении. Между тем, выяснилось, что в аналогичной ситуации оказались, по заключению Главного комитета союза городов, «все вообще инородцы, призванные к тыловым работам». Главный комитет решил совместно с другими общественными органами обстоятельно изучить и «представить в Ставку мотивированную записку по данному вопросу».
Однако калмыцкие улусы не стали ждать официальных решений. На сходах населения многих аймаков было решено делегировать своих представителей для доставки теплой одежды, обуви и продуктов питания односельчанам, находившимся на тыловых работах. Так, например, сход жителей Абганеровского аймака Малодербетовского улуса 15 ноября 1916 г. решил направить к своим мобилизованным сельчанам Эрдни Васлеева с одеждой и подарками. Сход населения Кетченер-Шебенеровского аймака Икицохуровского улуса, состоявшийся 19 ноября 1916 г., решил направить к мобилизованным калмыкам, «находящимся на работах по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений, для доставки подарков и свершения религиозных потребностей духовного лица – гелюнга Тангуда Дорджиева». 29 ноября 1916 г. население Наинтанкиновского аймака Манычского улуса приняло решение делегировать «на фронт к мобилизованным калмыкам, находящимся в действующей армии Юго-Западного фронта в 5-й инженерно-строительной дружине 24-й инородческой рабочей партии, Михаила Степановича Люсика, Очира Улюмджиева и Лиджи Убушиева для вручения теплой одежды и подарков». Аналогичное решение 30 ноября 1916 г. принял сход Багачоносовского аймака Малодербетовского улуса, отправивший в командировку Санджи Убушиева (32).
В декабре 1916 г. значительно увеличилось число делегируемых сходами аймаков представителей на фронт к калмыкам, работающим на оборонных и военных объектах. Население Зюневского аймака Александровско-Багацохуровского улуса 27 декабря решило направить к ним на Юго-Западный фронт с целью доставки теплой одежды и подарков своего уполномоченного Кова-Эрдни Гаряева. Сход Харахусовского аймака Харахусовского улуса решил командировать Тюрбю Сангаджи-Гаряева, писаря аймачного управления, и Сангад- жи Мундурова к мобилизованным сельчанам. Они находились в действующих армиях Юго-Западного фронта в двух отдельных партиях. Туда же были направлены представители Багацохуровского аймака Яндыко-Мочажного улуса (33).
Мобилизованные калмыки трудились на сооружении оборонительных укреплений на линии Западного, Кавказского фронтов, в прибалтийских губерниях; в Могилевской и Минской губерниях были заняты на строительстве железных, фунтовых дорог; в портах – на погрузочно-разгрузочных работах. Как свидетельствовал генерал от кавалерии В.И. Гурко, командовавший Западным фронтом, «за два военных года с января 1915 по январь 1917 года было проложено 6800 километров рельсовых дорог... Огромную помощь при прокладке путей оказывали железнодорожные батальоны, сформированные по указанию Ставки» (34).
Направляемым представителям от аймаков в прифронтовые районы к мобилизованным калмыкам следовало пройти проверку на благонадежность, получить согласие попечителя улуса и разрешение на выезд от астраханского губернатора и штаба военного округа. Так, Соколовский 8 декабря 1916 г. послал военному министру телеграмму. В ней он писал: «Родственники калмыков, отправленных на тыловые работы, ходатайствуют о содействии отправке теплых вещей, подарков реквизированным калмыкам. В настоящее время для перевозки подарков необходим один вагон. Вместе с вещами калмыцкие общества посылают уполномоченных. Ходатайствую о предоставлении наряда от Астрахани через Могилев на Луцк Волынский. Губернатор Соколовский» (35).
Выезжавшие в прифронтовые районы калмыки, пройдя проверку на благонадежность, получали от астраханского губернатора свидетельство (удостоверение) на проезд до места назначения следующего образца:
«Свидетельство от Астраханского Губернатора.
15 декабря 1916 г. № 10106.
Дано сие от Астраханского Губернатора уполномоченным калмыков Александровского улуса Астраханской губернии, нойону того же улуса Сереб-Джап Батыковичу Тюмень и калмыку Тюменевского аймака того же улуса Ара-Васкиеву для беспрепятственного проезда их и провоза от г. Астрахани по железной дороге теплой одежды к мобилизованным калмыкам Александровского улуса, находящимся на тыловых работах в гор. Могилеве и Луцке Волынской губернии.
Названные лица ни в чем предосудительном замечены не были и политически благонадежны. Подписал Губернатор, генерал-лейтенант Соколовский.
Скрепил за Заведующего Калмыцким народом Залькинд».
Пропуск представителям аймака на въезд в район действующей армии выдавался только штабом соответствующей армии (36).
Некоторым аймакам приходилось посылать в значительном объеме материальную помощь мобилизованным односельчанам, и для сопровождения этого груза они выделяли по 5–6 человек. Так, аймачный сход населения Калмыцкого Базара, состоявшийся 29 января 1917 г., поручил зайсангу Эрдни-Аре Сарангову, Сангаджи-Аре Лиджиеву, Сангаджи Босхомджиеву, Ване Убушиеву, Кензе-Бадме Убушиеву доставить необходимые вещи и продукты жителям аймака, находившимся на тыловых работах. 6 февраля 1917 г. аналогичное решение принял сход Мандженкиновского аймака Манычского улуса.
Выезды представителей аймаков с целью доставки материальной помощи калмыкам, мобилизованным на тыловые работы, оказавшимся в условиях смуты в критическом положении, несмотря на приказ № 183 Военного министерства от 6 апреля 1917 г. об ограничении въезда в прифронтовые районы, а также постановление Временного правительства от 5 мая 1917 г. о демобилизации с тыловых работ инородцев, не прекращалась вплоть до конца октября 1917 года. Судя по имеющимся в фондах республиканского архива документам, 22 октября 1917 г. состоялся сход граждан Ики-Чоносовского аймака Малодербетовского улуса, один из последних подобных сходов, решивший направить к калмыкам, находившимся в действующей армии на тыловых работах, своего представителя Лиджи Лиджиева для доставки одежды, обуви, продуктов питания (37).
Тяжелые работы, которые в основном велись осенью и в зимний период 1916–1917 гг., непривычные погодные условия (дождь, снег, грязь, холод), трудные условия жизни и быта (проживали в бараках, сырых блиндажах), недостаток питания и одежды серьезно подорвали здоровье калмыков. В газете «Астраханский листок» от 4 (17) августа 1917 г. А.Б. Босхомджиев, общественно-политический деятель первых лет советской власти, отмечал, что «когда калмыков в середине войны взяли на тыловые работы на фронт, они в непривычных условиях жизни в землянках стали болеть и умирать. А к концу возвращения из числа всех взятых калмыков на тыловые работы 25 % умерли, а из числа всех вернувшихся домой 50 % оказались больными ревматизмом и другими простудными болезнями». Инженер С. Чаев, подтверждал, что инородцы после тыловых работ могут вернуться домой «больные, потерявшие добрую половину своих товарищей в непривычных снегах России».
Нахождение калмыков в прифронтовой полосе, общение с революционно настроенными солдатами, происходившие общественно-политические процессы в армии существенно повлияли на формирование их мировоззрения и политических взглядов. В последующем многие из них оказались втянутыми в водоворот революционных событий, как на стороне красных, так и белых.
В связи с трудностями на фронте в конце 1916 и начале 1917 г. органы управления, военные ведомства (военные продкомитеты) приступили к активным действиям по реквизиции продовольствия, скота, зерна на нужды армии. А.А. Брусилов писал, что «во время зимы 1916-1917 года... сапог уже не хватало... питание также ухудшилось: вместо 3 фунтов хлеба начали давать 2 фунта строевым, находившимся в окопах, и 1,5 в тылу; мяса вместо фунта в день давали сначала 0,75, а затем и по 0,5 фунта. Затем пришлось ввести два постных дня в неделю, когда в котел вместо мяса клали рыбу, в большинстве случаев селедку; наконец, вместо гречневой каши пришлось зачастую давать чечевицу» (38).
В 1917 г. поставки хлеба на нужды армии шли, в основном, из зернового Болыиедербетовского улуса, посевы которого в 1916 г. составили: 20 542 дес. ячменя (98,2 % всей посевной площади калмыцких улусов), 22 123 дес. пшеницы (93,6 %), 780 дес. ржи (34,9 %), 826 дес. овса (90 %), 810 дес. проса (93,1 %) (39).
В апреле 1917 г. аймаки Болыиедербетовского улуса сдали для нужд армии: Багабурульский – 600 пуд. ячменя; II Икитуктуновский – 500 пуд. пшеницы, а также его жители: М. Опогинов – 505 пуд. пшеницы и 90 пуд. ячменя, Н. Опогинов – 1000 пуд. пшеницы и 389 пуд. ячменя, Гапон Санджиев – 1100 пуд. пшеницы индивидуально; I Икитуктуновский аймак – 400 пуд. пшеницы; Бюдермис-Кюбетовский – 302 пуд. ржи и пшеницы; Хаджитниковский – 2090 пуд. пшеницы и 594 пуд. ячменя; Абганеровский – 6060 пуд. пшеницы и 1880 пуд. ячменя; Икичоносовский – 37 600 пуд. пшеницы и 15 000 пуд. ячменя; Цоросовский – 1617 пуд. пшеницы и 1100 пуд. ячменя; Будульчинеровский – 200 пуд. муки.
В мае-июне 1917 г. аймаки продолжили сдачу зерна: Икичоносовский – 2514 пуд. пшеницы и 1614 пуд. ячменя; Бюдермис-Кюбетовский – 370 пуд. пшеницы и 440 пуд. ячменя; I Икитуктуновский – 3410 пуд. пшеницы и 5133 пуд. ячменя; Будульчинеровский – 8060 пуд. пшеницы и 5220 пуд. ячменя; Абаганерово-Гахакинский – 2420 пуд. пшеницы, 5520 пуд. ячменя и 2530 пуд. гречихи; Икичоносовский в июле сдал еще 320 пуд. пшеницы и 190 пуд. ячменя. Таким образом, население Большедербетовского улуса в первой половине 1917 г. сдало для нужд армии 108 838 пуд. (1742 т) зерна и муки. Кроме того, по имеющимся данным, Абганеро-Гахакинский аймак в октябре 1917 г. сдал еще 500 пуд. пшеницы и 700 пуд. ячменя (итого 19,2 т). Помимо этого, Болыиедербетовский улус в 1916 г. в фонд армии поставил 6808 голов скота (40).
В 1917 г. калмыцкие улусы поставили в фонд армии значительный объем мяса. За 8 месяцев (февраль-сентябрь 1917 г.) Калмыкия сдала на продовольственные нужды армии 23 953 головы крупного рогатого скота и овец (в живом весе 378 974 пуд. или 6064 т). Помимо этого, по имеющимся данным некоторых улусов, в октябре-ноябре 1917 г. Манычский улус поставил в фонд армии 4450 голов крупного рогатого скота, Икицохуровский – 4319, Харахусовский – 1800, Дербетовский – 3500 голов. Таким образом, по далеко не полным данным, население калмыцких улусов в 1917 г. поставило в продовольственный фонд армии 38 022 головы крупного рогатого скота, или 32 % от всего поголовья волов, коров и бычков старше двух лет (41).
Все это привело к наступлению стагнации в животноводстве в калмыцких улусах, а в последующие годы – к катастрофическому спаду в экономике. Поголовье лошадей в 1917 г. (77 108 голов) осталось в улусах почти на уровне 1914 г. (77 598), количество овец уменьшилось с 829 870 до 529 441, верблюдов – с 25 588 до 12 922. За счет трехлетнего приплода немного увеличилось поголовье крупного рогатого скота и в 1917 г. оно составило 232 102 головы. В эти же годы в Калмыцкой степи резко изменилась демографическая ситуация. К началу 1917 г. калмыцкое население по сравнению с 1914 г. увеличилось всего на 591 чел. и составило 152 840 человек. При этом заметно сократилось количество мужского трудоспособного населения в калмыцких улусах. В таком социально-экономическом состоянии калмыки оказались втянутыми в революционные события 1917 г. и в гражданскую войну.
Вопросы истории. - 2014. - № 12/Константин Максимов, доктор исторических наук, профессор КИГИ РАН.
